– Умеешь ты ладить с начальством, Вал, – за спиной у шкипера стояли Юра и Степаныч. – Когда Петрович узнает, кто разрешил, он тебя на британский флаг порвет.
– А кто ему скажет, – ухмыльнулся Степаныч. – Молодец, шкипер. Хрен его знает, что там в церкви. Но если дело выгорит, ты себе тропинку в рай проложил. На этого горе-головореза смотреть без слез невозможно. Он весь вечер с японской мечети глаз не сводил.
Когда новообращенный вошел в помещение алтаря, бог испугался. Если тот сейчас закричит и выбежит в панике из храма, то сбудутся его худшие опасения. Новые пришельцы будут потеряны для него навсегда. И многие ставшие уже столь необходимыми японцы тоже отвернутся от него. Бог ждал. Вошедший увидел бога. Глаза его расширились от удивления и страха. Но он решительно подошел к алтарю. Человек смотрел на бога. В глазах у него была надежда. Бог смотрел на человека. Богу было стыдно.
Вал всегда придерживался принципа, что правда не такая уж значительная вещь, чтобы ее скрывать. Поэтому, когда Федорчука начали искать, он рассказал о произошедшем разговоре и своем участии в судьбе бывшего козла отпущения. И сейчас шкипер был свидетелем печального зрелища. Олег Петрович терял лицо. Его лишили любимой игрушки, и он негодовал, понимая, что вся игра в дипломатию проиграна, и противная сторона первой получила информатора в свои руки. Сначала негодовал полковник сдержанно и красиво, Вал даже позавидовал хорошо поставленной пластике лица и скупым, но выразительным жестам разведчика. Но потом офицер сорвался и выглядел уже не столь изящно… Шкиперу было противно смотреть на перекошенный рот и налитые кровью глаза. И немного страшновато, он не ожидал такого наплыва эмоций. Порученец взял себя в руки только когда услышал от вахтенного, что со стороны деревни приближается делегация во главе со старостой. Олег Петрович выскочил из рубки «Элис» со словами:
– Еще раз что-нибудь выкинешь, пристрелю.
– Знаешь, Вал, у меня такое чувство, что вы с Петровичем так и не подружитесь, – флегматично заметил присутствовавший при начальственном разносе Юра. В свое время он прошел огонь и воду разборок полетов в Дальневосточном пароходстве, и нынешний барский гнев оставил его равнодушным. Видали виртуозов слова и похлеще.
– Какая жалость, – лицемерно изобразил грусть Вал. – Такой приятный человек. Интеллигент. Пошли, послушаем, что самураи скажут.
– Если японцы вдруг пошлют нас подальше, Петрович точно тебя пристрелит. Хрюли ты ему все выложил?
– Полагаю, не пошлют. У меня складывается впечатление, что засевшему в храме парню что-то от нас очень сильно нужно.
Делегация аборигенов состояла всего из нескольких самураев из свиты сегуна и деревенского старосты. Оказывается, они пришли поинтересоваться, готовы ли россияне грузить продукты, которые могут быть доставлены на берег в течение часа. Никто из россиян не ожидал такой оперативности. Оба судна были загружены товаром для обмена. Пришлось выяснять, куда можно выгрузить «излишки продукции». Староста охотно показал на большой амбар почти в центре деревни и сказал, что выделит людей перенести грузы с причала на склад.
Олег Петрович прекратил хозяйственные разговоры вопросом, когда можно будет увидеть сегуна. Самураи с поклонами ответили, что он будет ждать путешественников в полдень в доме Сато сана. Вопросов о сбежавшем в храм члене экипажа порученец задавать не стал. Было очевидно – отсутствие первых лиц не случайно. Японцы тянули время в изменившейся ситуации. Сгрузив на причал привезенные товары, россияне начали собираться на переговоры. Первоначально Олег Петрович хотел идти только с переводчиком Ольгой и двумя охранниками, но потом передумал. Похоже не захотел, чтобы главный источник его головной боли остался без присмотра. Вал также был включен в делегацию.
– Ты можешь помочь?
– Да.
– Она будет такой, как прежде?
– Нет. Но она будет счастлива. Вы оба будете счастливы…
– Но если это будет уже не она…
– Поверь. Посмотри, как хорошо всем кто пришел ко мне раньше…
– Я хочу поверить. Но не знаю как…
– Я тебе помогу.
Глава третья. Глубина
Делегация уже сошла с причала на дорожку, ведущую в деревню, как из рубки «Элис» выскочил Юра и кинулся им вслед. Вал впервые видел старого капитана передвигающимся бегом. Это означало проблемы и проблемы весьма серьезные.
– Федя на связи. Говорит, отстреливаются от ящеров, нужна помощь.
– Возвращаемся на корабль.
Олег Петрович резко повернул назад, не обращая внимания на удивленно глядящих на него самураев, вышедших на берег встречать россиян
В рубке у станции УКВ сидел Степаныч, пытаясь вызвать разведчиков на связь. полковник выхватил у него микрофон, но рация молчала.
– Сказал, что добрался до лодки, спускает ее на воду и связь прекратилась, – доложил механик. – Голос у него был… похоже, бежал долго. Хрипел, задыхался.
– Нам необходима собранная ими информация. Шкипер, – полковник, в виде исключения, напрямую обратился к Валу. – Выйдете в точку высадки разведки и постараетесь найти лодку. На берег не сходить ни в коем случае. Приказ ясен?
– Уходим под парусами?
– Да. Но идет только «Тотем». Мы остаемся. По крайней мере до окончания погрузки припасов. Переговоры продолжатся. Вы возвращаетесь в порт только после моего подтверждения по УКВ. В случае, если связи не будет, идете на остров и присоединяетесь к «Эдему».
– Ясно.
– Еще раз повторяю – на берег не высаживаться ни при каких обстоятельствах.
На выходе из рубки Вал столкнулся с Ольгой.
– Береги себя. Не люблю менять экипаж посреди рейса.
На лице шкипера была легкая улыбка, но глаза его выдавали. Он волновался за Ольгу и предпочел бы отчалить вместе с ней. Но перед каждым стояла своя задача, и пытаться сейчас что-либо переиграть было глупо. Олег Петрович вышел из рубки, и Ольга присоединилась к нему. Двое россиян были видны среди низкорослых японцев, пока они не зашли во двор дома. Вал сосредоточился на управлении парусами, разворачивая катамаран на выход из бухты. Столкновение разведчиков с ящерами грозило перевернуть с ног на голову все знания о Японии. Либо власть самураев ограничивалась поселениями, либо… Додумать мысль не дала включившаяся рация. Обеспокоенным голосом Юры она сообщила:
– Вал, нас тут того… повязали. Подошла пара самураев, что-то сказали грузчикам, и они всех, кто был на пирсе и на палубе в момент скрутили. Оружия никто не применяет, но все равно как-то неуютно. Отдал на палубу приказ не сопротивляться. Идут в рубку. Прячу переносную УКВ, когда смогу, сообщу, как дальше дела пойдут. Пока все.
– Ни хрена себе самураи дают, – подошел к штурвалу Костя. – Кажется, ты прав. Не все в порядке в японском королевстве.
– Знаешь, в Хиросиме… там хорошо. Странное чувство. Все размеренно, спокойно, уютно. Вроде бы все было в порядке. А потом Толик рассказал про следы… И все-таки где наша ошибка? Разведка, устроенная Петровичем, или поход Федорчука в храм?
– Видишь ли, Вал, полковника я люблю не больше, чем ты. Но мне кажется, что он прав. Разведка была нужна. Мы до сих пор видели лишь то, что хотели показать нам японцы. А то, что их цивилизация имеет второе дно, очевидно – слишком уж у них все хорошо, так не бывает.
– Ты не гостил в Хиросиме. Страшно даже подумать, что это лишь декорация над чем-то нечистым. Это город мечты, где все улыбаются друг другу и никто не ходит обиженным.
– Только те, кто хотел посмотреть на это чудо со стороны, вдруг наткнулись на ящеров. Какой-то странный райский сад… охраняемый змеем.
– Смотри, дым!
– Ну и фиг ли? Мало ли что там у японцев?
– Там залив, и дымить там может только «Фудзи мару».
– Опаньки! Думаешь, по нашу душу? Если перекроют вход в бухту, там не проскочить!
– Похоже, да. В чем наш бравый полковник точно был прав, так это в том, что у японцев есть какая-то связь типа рации. Мы минут десять, как отошли от причала, а они уже нам на перехват ринулись. И ветер так себе…
– Мотор?
– Только в крайнем случае. Японцы считают наши суда парусниками. Вот пусть пока так и думают. Если «Элис» понадобится срочно валить из бухты, у них будет дополнительно эффект неожиданности.
– А если стрелять начнут?
– Я готов запустить движок в любой момент. Просто пока попробуем обойтись.
Парусник и пароход. Стихия воздуха против стихии огня. Легко скользящий по воде катамаран и пробивающаяся сквозь толщу воды громада парохода. Соревнование изящества и силы. Гонка, которая вполне могла состояться в конце девятнадцатого века, повторялась в веке двадцать первом. Катамаран шел быстрее благодаря легкому, но устойчивому бризу, но пароход ломился наперерез, и ему оставалось меньше пути до узкого входа в бухту. Дым из трубы «Фудзи» растянулся на пол горизонта. Суда неумолимо сближались. Точкой встречи был небольшой участок чистой воды между рифами.
